Из Герлица тридцать сeребреников

На левом берегу реки Нейсе лежит немецкий город Герлиц, на правом – польский Згоржелец. Когда-то они были одним городом. В средние века в нем сходились торговые пути из Богемии и Силезии, Бранденбурга и Саксонии. Отсюда польские купцы везли в далекую Московию товары, которые дальше растекались по бескрайним просторам Востока.

Религия для прибыли

Наибольшего расцвета немецкий город Герлиц достиг к концу ХV века. Его украсили ратуша и многочисленные храмы – нужно же было где-то благодарить Господа за удачные торговые сделки! Дух предпринимательства был настолько силен, что наложил свой отпечаток даже на культовые сооружения. Нет-нет, на соборах не были изображены мешки с деньгами. Совсем иное. Герлицкие мудрецы придумали, как заставить религию приносить прибыль родному городу.

Это было время, когда крестоносцы окончательно потерпели поражение на востоке и уже потеряли надежду вернуть Гроб Господень. Какое горькое разочарование для тысяч и тысяч паломников! А что если построить Гроб Господень здесь, в Герлице? Тогда благочестивому человеку не придется подвергать себя смертельному риску, пробираясь сквозь захваченные сарацинами земли. В сытую и спокойную Германию всякий поедет. Так и возник удивительный комплекс Heilige Grab – «Святая гробница». Постройки, скульптура, даже ландшафт – все повторяло собою знаменитый крестный путь Иисуса Христа. Даже Гроб Господень был изготовлен в натуральную величину – как в Иерусалиме.

Почти античный шекель

Поскольку любой паломник в душе турист, для полного счастья ему, конечно, были нужны сувениры. Зная совсем чуть-чуть о нравах того времени, все равно можно представить себе, как расцвела торговля различными образками, большими и маленькими статуями девы Марии и прочих святых, щепочками от креста, обрывками от плащаницы и тому подобным.

Шустрые жители Герлица переплюнули своим воображением даже поднаторевших за долгие годы общения с пилигримами слуг римского первосвященника. Кто-то из них раздобыл античный шекель, имевший хождение на территории Иерусалима в период правления прокуратора Иудеи Понтия Пилата. С него изготовили чекан. Правда, изображенная на лицевой стороне чаша превратилась в кадильню, а цветок Аронова посоха – в лавровую ветвь, да и круговая надпись на монете вместо греческой монограммы царя Ирода была выполнена современным еврейским шрифтом. Ну да Бог им судья, видимо, образец был изрядно потертым, и мастерам пришлось самим домысливать изображение.

Вот так и получилось, что «исторических» монет отчеканено в несколько раз больше, чем их было на самом деле. Паломники всех этих тонкостей все равно не понимали и жадно расхватывали многочисленные копии из плохого серебра. Зато каждый из них, вернувшись домой и протянув домашним горсть монеток, мог с гордостью воскликнуть: «Смотрите, дети, это те самые тридцать сребреников, за которые Иуда продал Господа нашего Иисуса Христа!»

2004

Алексей Синельников