Крах на Уолл-стрит. 1929 г

Заявление о том, что американская экономика перегрета, пугает многих инвесторов. И, возможно, уроки самого грандиозного краха рынка ценных бумаг, произошедшего чуть более 70 лет назад в Соединенных Штатах, могут быть весьма полезны сегодня.

Семья Мозеса и Вальтера Анненбергов представляла собой одно из самых удачных сочетаний “отец-сын”, которые когда-либо встречались в американском бизнесе. Но удача удачей, а последствия краха 1929 года для них были прямо противоположными. Отец, правильно оценив состояние рынка, продал все свои акции за четыре рабочих дня до разгрома. Сын покупал акции до самой последней минуты и был разорен.

 Семьдесят лет назад, в октябре 1929 года, потерпела крах Нью-Йоркская фондовая биржа. Это событие было вызвано сочетанием разных обстоятельств. Мы начнем с самого начала и постараемся постепенно добраться до сути.

Рынок ценных бумаг стимулировался сначала бумом продаж акций автомобильных компаний, затем компаний, занимающимся электроэнергетикой, а после того, как был осуществлен первый перелет через Атлантику, популярными стали акции авиакомпаний. Можно с уверенностью заявить, что двадцатые годы в Америке стали десятилетием рождения промышленного автомобилестроения. И если в 1920 году количество произведенных в США автомобилей составляло чуть больше 8 миллионов, то к концу 1929 года эта цифра превысила 23 миллиона. Именно в 1929 году автомобильная промышленность стала самой важной в США, создав 4 миллиона рабочих мест.

Переживала свой бум и электроэнергетика. Если в 1914 году электроэнергией снабжалось только 30 процентов американских предприятий, то к концу 1929 году этот показатель поднялся до 70 процентов. Массовое производство пылесосов, электроплит, холодильников и огромного количества других бытовых приборов гигантскими шагами набирало свои обороты.

Каждому товару необходим свой покупатель. И чтобы поддержать темпы экономического роста, возникла необходимость в рекламной индустрии, убеждавшей народ покупать. Отсутствие наличности было с лихвой покрыто кредитным бумом, начавшимся с покупки в рассрочку. Большинству американцев было просто удобно верить своему президенту. Девизом десятилетия стали обещания окончательной победы над бедностью республиканца Герберта Гувера, одержавшего блестящую победу на президентских выборах 1928 года.

Однако в итоге двадцатые годы никому не принесли ничего хорошего. Особенно трудно в самом начале пришлось фермерам. Падение цен на зерновые не позволяло им покрывать выплаты по кредитам, взятым у банков под залог собственных земель. В свою очередь, в сложном положении оказались те банки, которые в основном обслуживали сельское хозяйство и не могли теперь рассчитывать на возврат собственных денег. Отсутствие жесткого регулирования банковской системы Федеральным Резервом привело к многочисленным банкротствам. На убыль пошло текстильное производство.

На самом деле спад на Уолл-стрит начался еще в феврале 1928 года. Достаточно сильный рост промышленности вызвал стабильный рост цен на акции, который практически ничем не сдерживался в течение последующих 18 месяцев. К концу 1928 года фондовый рынок в США получил популярность на уровне всей страны. К игре на бирже подтянулись миллионы простых американцев. Многие брокеры искусственно подогревали спекулятивный ажиотаж, предлагая покупателям акций кредиты на абсурдно льготных условиях. Это было время самых низких процентных ставок, крайне облегчавших игру на бирже. Возможность покупки акций за счет денег, взятых взаймы у брокеров, позволяла людям с ограниченными средствами делать значительные рыночные инвестиции.

Легко понять преобладавший в то время образ мыслей. Акции, казалось, могли стать единственным способом быстрого и легкого обогащения. Даже банки не могли удержаться от значительных рыночных инвестиций, позволявшим им компенсировать крупные долги в других областях.

Еще в начале 20-х, по мере развития рынка ценных бумаг, люди вкладывали деньги в акции, которые обеспечивали бы им в дальнейшем получение хороших дивидендов каждый год. С ростом спекуляции цены на акции стали неуклонно расти, а условия, по которым выплачивались дивиденды, остались прежними. Отдельные акции выросли в цене более чем на 400 процентов, несмотря на то, что ни разу не принесли дивидендов.

Индекс Доу-Джонса, включающий в себя акции ведущих промышленных компаний страны, удвоился с мая 1928 по сентябрь 1929, средняя стоимость акций увеличилась на 40 процентов. Объемы продаж взлетели с 3 миллионов акций в день до более чем 12 миллионов. Спекулятивная лихорадка становилась все более Яростной. В состоянии эйфории находились десятки тысяч людей.

Типичным представителем этого времени стал молодой Вальтер Анненберг, сын богатого и известного издателя Мозеса Анненберга. И отец, и сын играли на бирже ценных бумаг. Мозес Анненберг был владельцем небольшой брокерской компании под названием “Annenberg, Stein and Company”, что позволяло его сыну проводить биржевые спекуляции с $4 млн. и быть гарантом в получении соответствующих кредитов. У 21-летнего сына и его 53-летнего отца были разные подходы к инвестированию. Анненберг-старший вкладывал деньги в акции первоклассных компаний, таких, как “General Еlectric”, “Pullman” и “General Motors”. Он вкладывал в компании, имевшие хорошее управление. Его сын следовал той же модели, но его влекло к более рискованным акциям, таким как “Chrysler” и “RCA”. Он начал играть на бирже, еще учась в школе, и за последний год своей учебы заработал $17,000.

К середине 1929 года портфель Анненберга-младшего стоил почти $3 миллиона – около $30 миллионов на сегодня. Огромные деньги. Думаю, многие подвели бы черту и ушли на покой. Но эти деньги нельзя было назвать деньгами до тех пор, пока они варились в общем котле биржевой лихорадки. Все это богатство было достигнуто исключительно путем “сделок взаймы”. И множество таких Вальтеров Анненбергов занимались абсолютно тем же самым. Вся Америка была охвачена безумием биржевой торговли акциями. Брокерские конторы открывались в вестибюлях отелей, продуктовых магазинов, на вокзалах. Позднее Вальтер Анненберг признался, что чувствовал себя непобедимым, когда его более мудрый отец советовал ему быть осторожнее и предупреждал о возможных последствиях. Акции одной из любимых компаний Анненберга-младшего – “RCAИ” выросли с 85 центов в 1928 до $5.49 в 1929 году.

Многие не заметили туч, сгущавшихся на горизонте. Корпорации продолжали расширять свои производственные возможности, экономика процветала. Случилось то, что должно было случиться. Нерегулируемый подъем привел к переизбытку продуктов производства. К середине 1929 года некоторые отрасли начали испытывать падение спроса. Развивающиеся отрасли, использующие менее трудоемкие технологии, позволили себе сократить количество занятых на производстве рабочих. Начала расти безработица, и денег стало не хватать.

Вторым признаком надвигающейся опасности стало падение спроса на американские товары со стороны европейцев. Положение Америки, играющей роль ведущего международного трейдера, пошатнулось. Если в двадцатые годы экспорт составлял одну из основных статей доходов экономики, то в конце десятилетия про него можно было просто забыть. Причин было несколько. Основными можно назвать значительный прогресс в собственном производстве, налаженном в Европе после Первой мировой войны, и большие временные финансовые трудности большинства европейских стран, не позволявшие им импортировать американскую продукцию.

Некоторые экономисты предупреждали, что биржевой бум долго не продержится, но американцы отказывались слушать. Индекс Доу-Джонса по итогам десяти лет увеличился на 255 процентов и к лету 1929 рынок акций гудел от этих новостей.

Рынок развалился за несколько дней.

Пятница, 18 октября. Некоторые биржевые маклеры и профессиональные трейдеры из опасения, что цены на рынке достигли своего пика, начинают распродавать акции.

Понедельник, 21 октября. Падение курсов акций становится тревожащим.

Четверг, 24 октября. После незначительного оживления начался крах, и в пятницу здравомыслящие инвесторы вышли из игры. Среди них был и Мозес Анненберг, продавший в тот день все свои акции и покинувший рынок. Его сын не последовал примеру отца, полагая, что ситуация носит временный характер. Он видел в этом падении всего лишь возможность покупать дешевые акции. Кто знает, возможно, в тот день сын купил часть акций, продаваемых его отцом.

Причиной распада семьи Мозеса и Вальтера Анненбергов послужил октябрьский крах на Уолл-стрит в 1929 года. Мозес Анненберг продал все свои акции за четыре дня до краха. Его 21-летний сын Вальтер потерял $3.4 миллиона (на сегодня примерно $32 миллиона), так как продолжал покупать акции до самого конца. Большинство частных инвесторов Америки разорилось, и только лишь тем немногим, которые вовремя поняли, что происходит, удалось выстоять. Автомобили, стоившие $1,000, за неделю упали в цене до $100.

Некоторые крупные банкиры пытались укрепить доверие общества и предотвратить неизбежное, скупая акции. Даже Рокфеллер сделал свое первое за несколько лет публичное заявление, утверждая, что он считает основы экономики достаточно прочными и что он покупает акции. Вальтер Анненберг покупал акции до самого последнего момента, наивно веря в успех своего предприятия.

Во вторник, 29 октября, рынок рухнул. Все попытки удержать его провалились. В этот день, ознаменованный “Черным Вторником”, на рынке произошла самая настоящая массовая паника. На продажу было выставлено 16 миллионов акций, благодаря чему индекс акций промышленных компаний “Нью-Йорк Таймс” упал на 43 пункта – крупнейшее к тому моменту в истории единовременное падение за один день. Индекс Доу-Джонса упал на 30.57 пунктов. $30 млрд. долларов ($300 миллиардов сегодняшними деньгами) просто исчезли из экономики и с брокерских счетов биржевых спекулянтов. Огромная масса акций обесценилась. Многие компании остались без цента и были вынуждены провести массовые временные увольнения. Спад на рынке продолжался и в последующие недели, принеся только в октябре месяце убытков на общую сумму в $46 миллиардов.

Требований внести деньги, или call margin, вызвали распродажу акций всех участников биржи, тем самым еще сильнее понизив цены на рынке. Началась цепная реакция. Вальтер Анненберг не отличался от остальных. Все его акции пришлось продать, чтобы выполнить его обязательства. Его трехмиллионный портфель исчез, вместо него появился долг в $350,000. Он обанкротился через семь месяцев после своего двадцать первого дня рождения. К счастью, его отец, обладая сетью предприятий стоимостью в $8 миллионов, смог выручить его из беды. Если бы не это, разорившийся молодой Анненберг вполне мог бы присоединиться к тем биржевым спекулянтам, которые выбрасывались из окон. Настолько велика была степень их финансового разорения.

В отличие от других крахов рынков ценных бумаг, этот оказал мгновенное разрушающее воздействие на американскую промышленность. Акции сталепроизводящих компаний и производителей автомобилей упали до десятой части от своей первоначальной стоимости, и половина рабочей силы в обеих отраслях была уволена. Все новые офисные небоскребы, построенные в расчете на продолжение бума, опустели. Их арендаторы просто остались без цента в кармане и были вынуждены покинуть дорогие апартаменты.

Вот так, просто и драматично, всего за неделю рухнула экономика одной из самых крупных индустриальных империй мира. И, несмотря на периодически появляющиеся признаки оздоровления, рынок оставался в глубоком застое более четырех лет и не мог окончательно прийти в себя еще более десяти лет.

Январь-февраль 2000

Владимир Минаев
Источник: EuroBusiness