Валютный аспект интеграции в АТР

Японская иена и китайский юань являются, в некотором смысле, синонимами. Китай долгое время был центром цивилизации в Восточной Азии. И его монеты имели хождение в соседних странах. В некоторых из них они носили название, созвучное слову иена. Это «имя» перекочевало в официальное название японской валюты. Сегодня иена сильнее юаня. Однако аналитики предрекают юаню блестящее будущее, прежде всего в качестве региональной валюты. В Тихоокеанском регионе на эту роль претендует также австралийский доллар. Но есть еще и малайзийский проект золотого динара.

Успехи налицо

Во второй половине ХХ века во многих странах мира заговорили об интеграции. Дальше всего зашли в Европе, что привело, среди прочего, к созданию единой европейской валюты. На фоне этих успехов экономисты начали поговаривать об интеграции в Азиатско-Тихоокеанском регионе (АТР).  Странам АТР по отдельности и региону в целом предрекали светлое будущее локомотива мировой экономики в XXI веке.

Эта концепция опирается главным образом на статистические показатели роста доли региона в мировом производстве, торговле, расширении взаимных связей между государствами региона. Однако скоро зазвучали голоса, объявившие группирование стран Восточной Азии и бассейна Тихого океана в один регион надуманной концепцией.

Скептики учитывают такие факторы, как, например, повышенные амбиции мусульманских государств, помноженные на их нелюбовь к Вашингтону; традиционные, исторически сложившиеся, антияпонские настроения в Китае и Корее. Но главное – довольно разношерстный экономический и политический характер стран региона.  Тем не менее, сегодня можно констатировать, что страны региона, несмотря на все отличия друг от друга – гораздо более глубокие, чем между государствами Европы, – сумели продвинуться если не по пути интеграции, то по пути координации своей политики и экономической деятельности.

Традиционно крепкие связи

По общему уровню экономического развития в АТР можно выделить несколько групп государств. Прежде всего, это развитые страны – Япония, Австралия, Новая Зеландия. К англосаксонским странам экономически и политически примыкает ряд островных государств Тихого океана с невысоким уровнем развития. На них распространяется влияние австралийского доллара.

США и Канада сами интегрируются друг с другом, и их интересы не ограничиваются АТР. Но они принимают активное участие в общих региональных мероприятиях и оказывают колоссальное влияние на жизнь региона в целом. К США и Канаде тяготеют страны Латинской Америки, которые хотя и участвуют в региональных мероприятиях, но географически отдалены от Азии.

К тому же они предпринимают небезуспешные попытки интегрироваться между собой и с США.  Например, Эквадор уже перешел на американский доллар, а в Аргентине обсуждается вопрос об отказе от национальной валюты.

Помимо развитых стран, в регионе существуют государства, которые добились весомых успехов на пути экономического развития, хотя и вступили на него позже. Это Тайвань и Южная Корея, а также города-государства – Сингапур и Гонконг. К ним примыкают страны Юго-Восточной Азии: более успешные и развитые Малайзия и Таиланд, и менее преуспевшие Филиппины и Индонезия.

Особняком стоит нефтеносный Бруней, который по экономике и политическому устройству ближе к Арабским Эмиратам. К упомянутым государствам примыкают бывшие страны социалистического лагеря   успешно развивающийся Вьетнам и отставшие в развитии от других стран региона Лаос и Кампучия.  Между развитыми и прочими странами АТР существует временной лаг. Один знакомый экономист, имевший возможность изнутри наблюдать жизнь Японии последнюю четверть века, впервые попав в Южную Корею, охарактеризовал уровень развития этой страны так: «Это Япония пятнадцать лет назад».

Среди перечисленных стран, пожалуй, лишь Малайзия пытается заниматься «валютным творчеством». Куала-Лумпур проталкивает идею внедрения золотого динара в расчетах между мусульманскими странами. Такая валюта, опираясь на нефтяные богатства исламского мира, могла бы выступить прологом к формированию единого рынка мусульманских стран.

Особняком от остальных государств региона стоит Китай как крупная континентальная и динамичная страна. В последние годы он начал теснить своих конкурентов в регионе не только в производстве простейшего текстиля и игрушек, но и сложной электроники. Достигнуть этого удалось главным образом за счет иностранного капитала, который притягивает дешевизна рабочей силы в ориентированных на экспорт отраслях.  Однако ряд отраслей с иностранным капиталом, например, автомобилестроение, ориентируется на внутренний рынок, который расширяется по мере роста доходов в наиболее развитых провинциях страны.

Россия участвует в региональных мероприятиях и пытается развивать интеграцию с регионом. Наши дальневосточные районы смыкаются с экономикой таких стран, как Япония и Китай. Однако в целом признано, что значительные, если не основные, интересы Москвы лежат в Европе и других районах Азии. По этой причине многие благие начинания, направленные на сближение со странами АТР, остаются лишь на бумаге.

Особая страна – КНДР с ее экономикой коммунистического типа.  Интеграцию Пхеньяна в регион, вероятно, необходимо рассматривать в контексте проблемы объединения с Южной Кореей или союза с КНР.

Торговые интересы

Сегодня «лакомым куском» для всех стран региона, за редким исключением, остается рынок США. На него нацелены экспортные производственные мощности всех государств. Однако в последнее время значительная и растущая часть торговли стран АТР замыкается на Азию, где крупнейшим потребителем готовой и сырьевой продукции традиционно является Япония.

Но ее в последние годы в качестве «главы» азиатского рынка стал теснить Китай. Сегодня в его сторону устремлены взоры не только стран АТР, но и всех производителей мира.

Австралия и Новая Зеландия имеют традиционно крепкие связи с Европой. Свой региональный рынок, в рамках Ассоциации стран Юго-Восточной Азии (АСЕАН), пытаются создать государства к югу от Китая. Наконец, Россия ищет вариант поставок своих энергоресурсов в Японию или Китай.  Основу торговли между государствами АТР составляют готовые промышленные изделия. Особняком стоит Япония. У нее в отношениях и с развитыми, и с развивающимися государствами «вертикальный» (импорт сырья и продовольствия, но экспорт готовых изделий) тип отношений соседствует с «горизонтальным», то есть обменом готовыми изделиями.

Россия интегрирована в регион «вертикально» – поставляет энергоресурсы, лес, рыбу. Из готовой российской продукции в регионе пользуется спросом только оружие. Помимо России крупными поставщиками природных ресурсов являются Австралия и государства Юго-Восточной Азии.

Центральной валютой для расчетов между странами АТР выступает американский доллар. Лишь в той части внешних связей, которые задействованы на Европу, применяется общеевропейская валюта. Важную роль в регионе, особенно для межгосударственных расчетов Японии, играет иена.  Некоторые национальные валюты выполняют выходящую за пределы своей страны роль. Это характерно не только для австралийского доллара, но и для китайских валют – гонконгского доллара, обслуживающего «окно» в континентальный Китай, и юаня, который пользуется полулегальным спросом в соседних странах со слабыми валютами.

Экспансия во имя процветания

Попытки экономического освоения региона или создания в нем единого экономического пространства имеют давнюю историю.  В древности и средние века существовали экономические связи между Китаем и странами региона, между Японией и Юго-Восточной Азией. В новое время государства Запада стремились использовать страны АТР в качестве отправной базы для экспансии в Китай или для снабжения метрополий сырьем.

Но наиболее известной попыткой является военная экспансия Японии в ХХ веке, завершившаяся Тихоокеанской войной. Эта экспансия не была чем-то новым для региона, особенно страдала от нее Корея. До начала ХVII века население японских островов играло в Восточной Азии примерно ту же роль, что и средневековые норманны в Европе, совершавшие военные походы в соседние страны.

Новый этап походов был вызван необходимостью расширения рынков сбыта и установления контроля над источниками сырья для развивающейся национальной промышленности. Именно сырьевой вопрос – конфликт с поставками в Японию американской нефти, необходимой, прежде всего для воевавшей в Китае армии – стал одной из главных причин начала войны с США. Экспансия Японии в Китае и затем Юго-Восточной Азии была обставлена как попытка создания «сферы совместного процветания» азиатских народов, пострадавших от европейской колонизации.

Для экономической эксплуатации завоеванных территорий были созданы специальные структуры, в том числе банковские и финансовые. Сама экономическая политика нередко напоминала экспроприацию продукта, сырья и продовольствия, за которые оккупационные власти расплачивались специальными военными бонами. Поражение Токио в войне привело к тому, что в регионе стал господствовать американский доллар.

«Пристяжные» подталкивают «коренных»

Вопрос о возвращении в регион иены был отложен до 60-х гг. В дальнейшем использование японской иены в международных расчетах стало обычной практикой.  Но полноценной региональной валютой, то есть такой, которая обслуживает значительную часть расчетов в регионе, она не стала до сих пор.

Тогда же в умах экономистов созрела идея создания в Азиатско-Тихоокеанском регионе зоны, свободной для торговли и движения капитала. Эта идея имела разные отклики в странах региона. Все они сознавали необходимость расширения регионального сотрудничества, но понимали его по-разному, соответственно стоящим перед ними задачам.

Тем не менее, в послевоенные годы был сформирован ряд дееспособных региональных организаций, например, Азиатский банк, в котором иена играет центральную роль, АСЕАН (Организация стран Юго-Восточной Азии), АТЭС (Азиатско-Тихоокеанское сотрудничество) и т.п.

Они ставят своей целью развитие региональной интеграции.  Имеются также программы интеграции на субрегиональном уровне, например, создание «нового Гонконга» на стыке границ России, КНДР и КНР. Предполагается, что в реализации многих этих проектов центральную роль могут сыграть японский капитал и иена.  В последние годы особенно часто озвучивается идея интеграции стран Восточной Азии. Однако интеграция может проходить в двух вариантах. Во-первых, складываться естественным путем между государствами примерно одного уровня развития (как США и Канада). Во-вторых, когда интегрируются государства с разными уровнями развития (как в Европе).  В этом случае проблема выравнивания становится одной из задач интеграции.

Как показывает опыт той же Европы, решение задачи требует немалых сил и средств. Иными словами, страны, как в общей упряжке, делятся на «коренных» и «пристяжных». При этом если коренные выдыхаются, пристяжные могут заменить их в качестве основной тягловой силы.

Сегодня идеи интеграции в Восточной Азии активно проталкиваются «пристяжными» из Юго-Восточной Азии, всерьез обеспокоенными китайской конкуренцией. В интеграции они видят один из способов собственного выживания.  В свою очередь, «коренная» Япония относится к интеграции довольно осторожно, хотя эта идея была впервые озвучена в 1959 г.  именно в японском парламенте. В Токио еще не сложился консенсус по данному вопросу, и в условиях нынешнего состояния японской экономики Страна восходящего солнца не считает возможным взвалить на себя бремя основной тягловой силы интеграции, хотя готова рассматривать эти вопросы с учетом собственных интересов.  Сегодня ее интересы, по сравнению с 60-ми годами, несколько изменились. На первом месте стоит не столько вопрос о гарантиях поступления в страну сырья и энергоресурсов, сколько вопрос о рынках и выгодных сферах размещения капитала.

Обретут ли иена и юань единство?

С учетом опыта европейской интеграции происходящие в АТР процессы позволяют предположить, что на каком-то этапе развития может возникнуть общая для региона валюта. Сегодня это предположение выглядит малообоснованным по следующим причинам.  Во-первых, доллар сохраняет свои позиции в качестве основной региональной валюты. Причин этому много. США, особенно их западное побережье, являются неотъемлемым участником процессов в АТР. Страны региона получают значительные выгоды от торговли с Соединенными Штатами. Американские предприятия расположены во многих странах региона, включая Китай. Долларами оплачивается военное и политическое присутствие Вашингтона в АТР. Доллар также удобен потому, что он применим в расчетах с любой частью света. Это снижает издержки при проведении трансакций.

Во-вторых, в Восточной Азии активно ведет себя европейский капитал. В частности, он вводит в Китай многие производства. Тем самым создается основа для применения европейской валюты в Азии. Но сегодня она используется лишь в ограниченной части расчетов, которая обслуживает связи региона с Европой.

В-третьих, в регионе сильны позиции иены. Но она слишком тесно связана с долларом, а сфера ее применения в регионе главным образом задана обслуживанием интересов японского государства и капитала, которые хотя и имеют в Азии и на Тихом океане сильные позиции, но не являются единственным источником средств развития.

Кроме того, положение дел в самой японской экономике в последнее время выглядит не лучшим образом, что накладывает ограничения на торговлю со странами региона. Привлекательность иены состоит в том, что она является сильной и, возможно, недооцененной валютой, способной выступить неплохим вложением средств, особенно если возобладает тенденция к снижению курса американского доллара. В долгосрочной перспективе иена также привлекательна как единственная валюта, в достаточной степени представительная для того, чтобы обслуживать интересы региона в целом.

В-четвертых, быстрое экономическое развитие Китая, растущий экспорт, увеличение золотовалютных запасов привели к тому, что возник международный интерес к юаню. Многие, но не китайское правительство, считают, что необходимо повысить его курс к доллару на 15-20%. Однако региональный юань – это, скорее, своего рода фьючерсный проект, поверив в который сегодня, можно крупно выиграть или крупно проиграть в будущем.

Истинная стоимость юаня определится в будущем по достижении им конвертируемости. Ведь у китайских успехов на поприще экономического развития есть и обратная сторона. Например, в Китае много неэффективных государственных предприятий, значителен разрыв в уровнях экономического развития между регионами. И если развитые районы Китая подтягиваются, по крайней мере, внешне, к уровню других основных стран региона, то Синьцзян напоминает советскую провинцию 60-х годов.

Наконец, не совсем ясно, как долго китайское руководство способно сочетать коммунистический стиль власти с элементами рыночной экономики. Некоторое время назад интенсивно обсуждался вопрос о возможности социального «взрыва» при переходе страны к рыночному обществу и демократии. Если, например, сравнить Китай с другим азиатским «гигантом» – Индией, – можно обнаружить, что успехи последней не столь ярки, но более убедительны, т.к.  произрастают на понятной миру рыночной основе, а не являются плодом планового регулирования в информационно закрытой для мира стране.

В-пятых, остальные валюты региона имеют лишь локальное применение. А некоторые проекты создания единой региональной, по типу европейской, денежной единицы (в Восточной Азии) или на основе «корзины валют», скорее, отнесены в будущее. Они станут реальными лишь тогда, когда страны региона «дозреют» до них в той же степени, как «дозрели» до введения совместной денежной единицы страны Европы.

Но сама возможность того, что центростремительные процессы в Восточной Азии приведут к введению региональной валюты, не исключена. Иными словами, иена и юань могут снова обрести единство, но уже не лингвистическое, а экономическое.

 

 Октябрь 2003

Алексей Баландин