Финансовый антиглобализм

11(61)2004

   Политика Центрального банка России уже давно вызывает недоумение у многих специалистов. В частности, это касается и введенного в середине года обязательного резервирования на ввоз капиталов в страну. По мнению аналитиков, таким образом ЦБ решает не государственные, а свои узковедомственные задачи.

ЦБ играет в прятки с экономикой

   В конце сентября первый заместитель председателя ЦБ РФ Алексей Улюкаев пообещал снизить ставку обязательного резервирования на ввоз капиталов в Россию. Эта новость была ожидаемой, учитывая негативные последствия для экономики, связанные с попытками Банка России ограничить объемы капитальных трансграничных операций.

   Однако возникают сразу два острых вопроса. Какая была необходимость вообще вводить институт резервирования 7 июня этого года? И почему Центральный банк намерен снизить ставку резервирования только на ввоз капитала?  Экономическая логика в этих действиях не прослеживается.

   Складывается впечатление, что ЦБ действует исходя из мифов о состоянии российской экономики, нежели на основании четкого понимания происходящих в ней процессов.

Хижина Дяди Тобина

   Для начала попробуем разобраться, что это за штука такая – резервирование капитальных трансграничных операций – и почему вдруг Россия оказалась единственной страной в мире, применяющей столь радикальный способ валютного регулирования.  Идея ограничивать перемещение капиталов через национальные границы государств возникла еще в 1972 г. и принадлежит известному американскому экономисту, лауреату Нобелевской премии в области экономики Джеймсу Тобину. В 1950 г. он был назначен адъюнкт-профессором Йельского университета, ставшего его постоянным местом работы.
   Кроме преподавательской деятельности, Тобин проводил научные исследования финансовых рынков, разрабатывал теоретические вопросы, касающиеся изменений в размерах денежных фондов (активов) и положения на денежных рынках под влиянием политики принятия решений в области потребления, производства и капиталовложений.
   В 1970 г. он был избран президентом Американской экономической ассоциации. Это был блестящий экономист, по своим взглядам большой приверженец экономической теории Кейнса, достаточно критично относившийся к “чрезвычайно упрощенным монетаристским подходам” другого американского экономиста – Милтона Фридмана.
   В России имя Тобина стало широко известно при обсуждении нового закона “О валютном регулировании и валютном контроле”, вступившего в силу в текущем году. И то только применительно к административным ограничениям ввоза и вывоза из России капиталов, принадлежащих как российским резидентам, так и иностранным инвесторам.
   Речь идет о знаменитом “налоге Тобина”. В 1972 г. он предложил облагать так называемых портфельных инвесторов специальным налогом при покупке ценных бумаг, а также обложить аналогичным сбором любые трансакции с иностранной валютой. По мнению ученого, это было необходимо, чтобы ограничить количество спекулятивных сделок на международном валютном рынке и сделать Бреттон-Вудскую валютную систему более устойчивой.

   Однако разработчики нового российского закона при введении резервирования капитальных трансграничных операций не учли два обстоятельства. Во-первых, работа Д. Тобина была посвящена реформированию Бреттон-Вудской системы валютных курсов, предложенной министром финансов Великобритании Кейнсом еще в 1947 году и привязывавшей все национальные денежные единицы к американскому доллару. В свое время президент Франции де Голль воспользовался этим, чтобы обменять все хранившиеся во французских банках билеты Федеральной резервной системы на золото. Это стало одним из главных шагов к ликвидации Бреттон-Вудской системы. В 1973 году ее заменила система плавающих курсов валют.  Второе обстоятельство выглядит еще более серьезным. Дело в том, что, предлагая ввести налог на трансграничные капитальные операции, сам Тобин в своей работе “Essays in Economics” (“Очерки экономики”, 1971 г.) указывал на то, что такая система может быть эффективной только в том случае, если ее будут придерживаться все без исключения страны мира. Сепаратное же введение такого нА-лога лишь нанесет ущерб развитию национальных экономик.  Наступая на чужие грабли Несмотря на предупреждение автора этой концепции валютного регулирования, ввести у себя “налог Тобина” в последние десятилетия пытались многие развивающиеся страны.
   Так, институт обязательного депонирования притока капитала в 1991 г. был введен в Чили. Однако спустя семь лет правительство, столкнувшись с серьезными экономическими проблемами, отменило налог как неэффективный. Резервирование привело к уменьшению притока прямых иностранных инвестиций в чилийскую экономику, несмотря на то, что по отношению к инвестициям в реальный сектор эта мера никогда не применялась. Более того, в Чили никогда не вводилось резервирование на отток капиталов из страны.  При этом портфельные инвесторы “налог Тобина” умело обходили.
   В начале 90-х гг. ввести аналогичную систему попытались и денежные власти многих восточно-европейских государств, но она не прижилась и там. Более того, весной этого года от такого регулирования капитальных операций отказался Вьетнам. Китай же компенсирует жесткость своего валютного законодательства наличием свободных экономических зон, которых нет в России и в ближайшее время, видимо, не будет.
   Возможность введения “налога Тобина” в нашей стране предусмотрена статьями 7 (“Регулирование Правительством Российской Феде-рации валютных операций движения капитала”) и 8 (Регулирование Центральным банком Российской Федерации валютных операций движения капитала”) нового закона “О валютном регулировании и валютном контроле”.  Обе эти статьи были внесены в законопроект в самый последний момент по настойчивому требованию представителей ЦБ. Статьи предусматривают возможность резервирования части средств инвесторов при ввозе или вывозе капитала из страны.

   Правда, один из разработчиков закона, председатель Круглого стола бизнеса России (КСБР) Петр Мостовой, пояснил, что, когда эти статьи писались, Центральный банк заверял авторов, что применяться они будут лишь в крайнем случае.
   Однако уже 7 июня, аккурат за неделю до вступления нового закона в силу, Банк России выпустил инструкцию N116-И “О видах специальных счетов резидентов и нерезидентов”. В соответствии с этим документом коммерческие банки обязали прекратить открывать счета в валюте для нерезидентов, а также с 1 августа 2004 г. остановить проведение операций по их рублевым счетам.
   Помимо этого, ЦБ ввел норму резервирования части ввозимой или вывозимой валюты. Для ввоза она сначала была установлена в размере 7%, а затем, под давлением администрации президента и правительства, снижена до 3%. Теперь первый заместитель председателя Центробанка Алексей Улюкаев обещает дальнейшее снижение этой ставки.
   Однако в данном случае резервирование не учитывает индивидуальных рисков, а из набора функций, которые выполняет обязательное резервирование, используется только одна – удорожание сделок. В сферу действия этой меры попадают и инвестиционные кредиты на 5 лет (за которые корпорации борются, т.к. они дешевле, чем у резидентов), и торговое финансирование, очень распространенное и важное для экспортеров.
   Другой тип резервирования, также вводимый Центральным банком, касается операций с ценными бумагами или валютно-обменных операций – резервирование всей суммы средств на срок 15 дней.  По сути, эта мера является принудительной отсрочкой платежа, тогда как на фондовом рынке есть операции, отсрочка платежа по которым, по мнению юристов, не-возможна.
Вопрос в том, к чему могут при-вести все эти эксперименты над экономикой. И для того, чтобы ответить на него, достаточно прибегнуть к классическому анализу финансовых потоков.
Тотальный эксперимент По данным МЭРТ, на конец марта 2004 г. накопленный иностранный капитал в российской экономике составил $57.1 млрд. В среднем за месяц в Россию поступает примерно $1.6 млрд. иностранных инвестиций.  Соответственно, в июне иностранные инвесторы должны были зарезервировать в Центральном банке $112 млн. После снижения ставки резервирования с 7% до 3% сумма средств, которые иностранные инвесторы ежемесячно откладывают на счетах в ЦБ, составляет $48 млн. в месяц. То есть за год российские предприятия, привлекающие иностранные инвестиции, могут недополучить $960 миллионов.
   Однако этим прямой ущерб российской экономике от действий ЦБ не ограничивается. Дело в том, что никаких процентов на эти резервы Банк России начислять не намерен. Другими словами, он получает беспроцентный кредит. ЕС-Ли бы эти деньги инвестор поло-жил в иностранный банк, он получил бы 1.5-3% годовых чистого дохода. Соответственно, возвращать ему эту упущенную прибыль будут получатели инвестиций, т.е.  отечественные компании.
Интересно, что введение “налога Тобина” в России произошло в тот момент, когда вновь наметилось замедление темпов роста иностранных инвестиций в основной капитал. Об этом говорят данные мониторинга, проведенного не так давно Министерством экономического развития и торговли.  “Темпы роста прямых иностранных инвестиций в российскую экономику имеют тенденцию к снижению”, – говорится в документе, распространенном этим ведомством в июне 2004 года.
   Одновременно Центральный банк ввел еще 50%-ное резервирование вывоза денег сроком на 15 дней. Другими словами, иностранный инвестор, вложив свои средства в российскую экономику и создав рабочие места для россиян, должен будет не только отдать 3% Банку России при ввозе капитала, но еще и бесплатно кредитовать его на полмесяца, не имея возможности вывезти сразу всю полученную чистую прибыль.

   Можно подсчитать, сколько будут терять от этой операции сами российские производители. По данным Минэкономразвития, среднемесячная инфляция в России составляет примерно 0.7%. То есть, отдав половину своих денег Центральному банку на 15 дней, инвестор потеряет примерно 0.3-0.4% от них. И компенсировать потери опять будут получатели инвестиций – российские предприятия и фирмы.
   Если бы инвестор не вывозил полученную прибыль, а, например, отдал бы ее в качестве кредита не Банку России, а какому-нибудь другому финансово-кредитному учреждению, то мог бы еще заработать не менее 7% годовых – поло-вину ставки рефинансирования ЦБ. И эту “упущенную прибыль” инвестора тоже придется оплачивать россиянам.
   Единственный аргумент, который приводит Центральный банк, вводя “налог Тобина”, заключается в том, что в России существует необходимость ограничения спекулятивных операций на фондовом рынке и притока не прямых, а портфельных иностранных инвестиций. Стратегия не лишена смысла, но только если сальдо внешнеторгового баланса страны отрицательное, как это было в Чили в 90-х гг. или в странах Восточной Европы. У России же оно положительное, причем, по данным Государственной таможенной службы, его объем в этом году должен вырасти не менее чем на 8%. Ежемесячный прирост положительного сальдо внешнеторгового баланса страны составляет в среднем $100 млн.  А годовой внешнеторговый оборот вполне сопоставим с ежегодным оборотом иностранной валюты в России, который в текущем году, по прогнозам специалистов ММВБ, должен превысить $250 миллиардов.
Таким образом, даже простое сопоставление цифр показывает, что приток в Россию иностранных инвестиций пока не создает проблем для ее экономического раз-вития, и связанные с этим риски минимальны. Что касается портфельных инвестиций, то их доля в первом полугодии 2004 г., по данным Минэкономразвития, составила всего 2.7%.

Банковский гоп-стоп

   Г-н Мостовой уверен: “Центральный банк, вводя резервирование капитальных трансграничных операций, пытается решить проблемы финансовой отрасли за счет других отраслей российской экономики”. Другими словами, речь идет не о попытках “спасти” всю российскую экономику, о которых заявляют представители Банка России, а о попытках вытащить из тяжелого положения отдельные финансово-кредитные учреждения. И сделать это ЦБ пытается, повышая устойчивость банковской системы с помощью фискального инструмента – “налога Тобина”.
Резервируя часть средств иностранных инвесторов на своих счетах, Банк России тем самым искусственно, на бумаге улучшает целый ряд показателей, связанных с результатами деятельности российской банковской системы в этом году. Прежде всего речь идет о коэффициентах текущей и срочной ликвидности, проблемы с которой начались именно в этом году. И во многом, как полагают аналитики, благодаря неумелым действиям именно Центрального банка.

   Снижение показателей ликвидности отечественной банковской системы стало причиной разразившегося этим летом банковского кризиса. И хотя Банк России утверждает, что никакого кризиса не было, цифры говорят сами за себя. Напомним, на начало апреля ликвидность банковской системы, то есть сумма остатков на корсчетах и на депозитах в ЦБ, превышала 518 млрд. рублей. К июню, всего за два месяца, она снизилась вдвое – примерно до 250 млрд. рублей. Суммарная задолженность отечественной банковской системы перед иностранными кредиторами только в 2003 году увеличилась в 3 раза.

   В том, что резервирование по капитальным трансграничным операциям было введено именно в июне, когда банковский кризис был в самом разгаре, нет никакого совпадения. Это как раз и была неуклюжая попытка решить проблему одной отрасли за счет других: начать рефинансирование банковской системы не за счет средств Центробанка, а за счет инвестиций, которые должны поступать на товарные рынки, а не в финансовый сектор.
   Интересно, что других, рыночных, а не фискальных, инструментов для рефинансирования банковской системы в ЦБ просто не стали искать. “Рыночные инструменты слабо используются Центральным банком”, – говорит начальник отдела аналитических исследований Института комплексных стратегических исследований Наталья Шараева. Вот ЦБ и приходится искать другие, нерыночные способы поддержания ликвидности отечественной банковской системы. Однако к денежно-кредитной политике подобные бухгалтерские трюки не имеют никакого отношения.
   Заявление Улюкаева о том, что ставка резервирования по капитальным трансграничным операциям может быть снижена, совпало с другим событием. В сентябре был отмечен небольшой рост остатков на корсчетах – до 211.7 млрд. рублей. А значит, появилась возможность отнимать меньше денег у инвесторов.

Константин Угодников